Доска объявлений

Сбор средств на памятник Л.С.Клейну

По инициативе сына выдающегося археолога и филолога, профессора Льва Самуиловича Клейна для увековечения его памяти на месте захоронения открыт сбор средств на памятник на краудфандинговой платформе  Boomstarter. Все желающие могут присоединиться http://boomstarter.ru/projects/1124342/ustanovim_pamyatnik_kleynu_ls

Авторизация

Календарь

Подписка

Если Вы хотите еженедельно получать по почте подборку новых материалов сайта "Генофонд.рф", напишите нам на адрес info@генофонд.рф

Свежие комментарии

Генофонд.рф
Синтез наук об этногенезе
Генофонд.рф / Словарик / Зарубинецкая культура

Зарубинецкая культура

Зарубинецкая культура. Общие сведения. Археологическая культура латенского времени (относится к раннему железному веку, ко второй его ступени, III / II вв. до н. э. — II в. н. э.). Она распространена в Верхнем и Среднем Поднепровье, на Левобережьи Днепра — по притоку Десны Сейму, на Правобережье – по притоку Днепра Припяти (в Припятском Полесье). То есть, ее носители овладели бассейном Среднего Днепра и его притоков, особенно левых, и продвинулись вверх по Днепру. Значит, в проекции на современные государства, она занимает Западную и Центральную Украину, южную и восточную Белоруссию и западные районы России.

Открыта и названа археологом-любителем Викентием Хвойкой в 1899 г. по материалам раскопок могильника у с. Зарубинцы к юго-западу от Киева и выделена в особую культуру А. А. Спицыным в 1930 г. и несколько лет спустя польским археологом Ю. Костшевским.

Представлена укреплёнными и неукрёпленными поселениями, могильниками и кладами. Особенно интенсивно изучалась в поле в 60-х – 80-х годах ХХ века. К середине первого десятилетия ХХI века выявлено около 500 памятников, раскопано 70, в том числе около 20 могильников, а в них свыше1000 погребений, изучено две сотни жилищ.

С юга и востока соседствует с сарматскими культурами – это ираноязычный мир, с севера соседями были балтские народности (они тогда были распространены на значительно более широкие территории к востоку, чем ныне), а западным ее соседом была очень похожая пшеворская культура Польши (польск. (kultura przeworska). Ни одна из них непосредственно к границам Римского государства не примыкала.

Как и черняховская и пшеворская, зарубинецкая культура — это культура полей погребальных урн. Интерес в России к этой культуре объясняется тем, что с самого начала (еще Хвойкой) она была объявлена раннеславянской и стала рассматриваться как одно из важнейших звеньев славянского этногенеза (особенно в концепции акад. Б. А. Рыбакова). А после признания черняховской культуры (или ведущей роли в ней) за готами надежды углубить славянский этногенез в эпоху начала нашей эры сосредоточились именно  на зарубинецкой культуре.

Зарубинец культ

Область распространения зарубинецкой (красным) и пшеворской (зеленым) культур в І веке н. э. Фиолетовым обозначена Римская империя.

 

Состав культуры. Поля погребений – это грунтовые, т. е. бескурганные могильники. Все зарубинецкие покойники кремированы на стороне, то есть за пределами могилы. Прах то в урне, то на дне могилы, есть и кенотафы – погребен только заупокойный инвентарь. Могильные ямы неглубокие — полметра или чуть глубже, овальные или прямоугольные. В древности над могилами существовали какие-то опознавательные знаки, от которых остались столбовые ямки. Покойного снабжали чернолощёной посудой — горшком, миской и кружкой, а с тем и пищей (от нее кости домашних животных). Реже добавляли орудия труда и оружие.

Но помимо могильников известны и поселения. Они собраны в гнезда по 10 — 15 поселений. Это поселения двух родов: укрепленные (городища) на высоком правом берегу реки и открытые (селища) на возвышенных местах в пойме или на низких террасах. Городища зарубинецкой культуры защищены земляными валами и рвами, есть и следы частокола.

Жилища — наземные и полуземлянки, прямоугольные, каркасно-столбовой конструкции  с переплетением лозой и с глиняной обмазкой. Стены длиной по 3 – 4,5 м. Крыши из жердей и камыша, двускатные. На севере ареала применялись и срубы. Очаг возле одной из стен или за стеной возле жилища был окружен камнями или глиняной оградкой, а рядом находились небольшая очажная яма. Под внешнего очага был вымощен камнями или черепками и обмазан глиной. Рядом с жилыми постройками много хозяйственных ям и подвалов с земляными сводами и ступеньками. Всё это предназначалось для большой семьи, которая и вела придомное хозяйство.

И на поселениях. и в могильниках много керамики. Керамика лепная и с помощью ручного гончарного круга, ножного гончарного круга еще нет. В тесте примесь шамота (толченых старых сосудов), реже — дресвы (мелко толчёного камня). Столовая посуда – лощёная (поверхность заглажена специальными костяными лощилами до глянцевого блеска). При лощении поверхность темнеет, из серой или палевой становится чёрной или коричневой. Ее для этого обваривали в мучном растворе. В могильниках преобладает лощёная посуда,  а на поселениях – хозяйственная, без лощения. По функциям посуда состоит из трех типов: горшки, миски, кружки. Часть горшков и мисок имеет острореберный профиль, у некоторых горшков «храповатое» (с польск. ‘шершавое’) горло. Кружки обычно с ручкой. К груболепной посуде относились лепёшницы – диски для выпекания лепёшек или крышки для сосудов.

Есть импортная керамика — фрагменты эллинистических и раннеримских амфор.

Основные орудия труда изготовлены из железа: ножи с горбатой или прямой спинкой, слабо изогнутые серпы с крючком для крепления к рукояти,  косы латенского типа с кольцом для крепления на рукояти, топоры латенского типа с вертикальной втулкой, изогнутые бритвы (стало быть, мужчины брились) и другое.

Оружия в погребениях мало, но есть. Это прежде всего небольшие железные втульчатые наконечники копий, а также наконечники стрел — бронзовые позднескифские и железные сарматские. Каменные и глиняные шары диаметром 3—4 см остались от применения пращи. Есть находки шпор, а в одном случае — удил.

Железные и бронзовые фибулы – главная деталь (и украшение) одежды в  зарубинецкой культуре. Их найдено в  погребениях уже более шести сотен, многие – местного производства, хотя изготавливали их из привозной бронзы. Но есть и импортные фибулы из Юго-Западной Европы и с периферии античного мира – латенские, провинциально-римские и причерноморские. Фибулы местного производства отличаются наличием треугольного щитка, продолжающего ножку.

Булавки длиною в 15 — 30 см продолжают традиции скифского времени. Серьги из бронзы или серебра сделаны из проволоки, согнутой в дужку, концы которой соединялись крючком. Они тоже происходят из скифского мира. Браслеты из железа и бронзы  одновитковые и многовитковые, перстни такие же. Стеклянные бусы синего, зелёного, жёлтого цвета или позолоченные импортировались из античных городов. Пастовые бусины, синие или жёлтые больше размером и имеют цветные вкрапления. В ожерельях употреблялись и бронзовые бусины (пронизи), а также глиняные бусы местного производства.

 

Хозяйство. Население зарубинецкой культуры оседлое, земледельческое. Земледелие это было подсечно-огневым и переложным с использованием деревянного рала, еще без железного навальника. Для уборки урожая и покоса травы использовались короткие железные косы латенского типа и серпы с крючковым креплением. Каменные зернотёрки изготовлялись из крупных валунных камней. Обожженные зерна и их отпечатки на керамике позволяют перечислить злаки: просо, ячмень, пшеница-двузернянка. Зерно хранили в керамических корчагах,  из круп готовили каши, а на керамических сковородах без края (лепёшницах) пекли лепёшки. В огородах выращивали горох и репу. Кроме того культивировали коноплю и лён.

Скотоводство было стойловым. Разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней и лошадей. Свинья была основным источником мяса. Собак  использовали для сторожевых целей и на охоте. Охотились на кабана, оленя, лося, зубра, медведя, косулю, также на пушного зверя, прежде всего бобра и куницу. Значительную долю пищи обеспечивала ловля рыбы. Ловили преимущественно крупную рыбу —  осётра, сома, судака. Обнаружено много  железных рыболовных крючков, также известны наконечники одношпильных острог.

Железо выплавляли на каждом зарубинецком поселении, хотя существовали и специализированные поселки металлургов. Добывали железо из малонасыщенных болотных руд, широко распространенных в лесной полосе. Плавку осуществляли в глинобитных сыродутных горнах, куда мехами через сопла нагнетался воздух. Топливом служил древесный уголь. В результате нескольких часов плавки оставался небольшой слиток губчатого железа весом до 3 кг — крица, затем ее проковывали, чтобы удалить ненужные шлаки. В  отдельных районах добывали и углеродистую сталь (ее получали путем цементации). Некоторые изделия из стали закаливали.

Изготовлялись вещи и из цветных металлов. Сырьё поступало слитками из античных колоний Северного Причерноморья, но использовался и местный лом.  Мастера работали в жилищах, бронзу плавили в простых глиняных тиглях на огне домашнего очага. Холодная обработка металла включала проковку, протяжку и чеканку.

Керамика изготовлялась на ручном гончарном круге. Обжиг проводился на открытом огне, без горна.

Для обработки кож и меха использовали костяной инструментарий и железные иглы и проколки. О производстве тканей говорят находки глиняных грузил и пряслиц, Ткацкие станы были вертикальными — грузила оттягивали нити основы вниз., железные ножи, иглы и проколки. Обрабатывали, конечно, дерево и камень.

Торгово-обменные отношения, преимущественно с античными городами, были больше меновыми, хотя в античных центрах издавна господствовало денежное обращение. Люди же зарубинецкой культуры денег еще не освоили. Из зарубинецкой культуры шли на обмен меха, шкуры, скот, мёд и воск, за это зарубинецкие поселения получали вино и масло в амфорах, изделия ремесленного производства. Латенский, то есть кельтский импорт с запада шел фибулами, главным образом проволочными. На зарубинецких памятниках обнаружены также латенские кольца с шишечками, подвески, перстни, детали поясного набора, бронзовые сосуды-ситулы.

 Исторические судьбы. Абсолютная хронология зарубинецкой культуры установлена для могильников по фибулам, а  для поселений – по фрагментам античных амфор. Даты этих артефактов давно и детально разработаны в археологии.  По современным представлением зарубинецкая, как и все латенизированные культуры, возникли на протяжении последней четверти  III в. до н. э. – первого десятилетия II в. до н. э.

В середине І в. н. э. прекращают функционировать все городища и могильники зарубинецкой культуры. Либо подействовали экологические изменения катастрофического характера, либо вытеснили соседние народности. Зарубинецкие люди отселились за границы своего прежнего ареала на запад, восток и юг, и там культура трансформировалась в позднезарубинецкие памятники (середина I—II в. н. э.): типы Лютеж, Рахны, Почеп, Грини и другие. В ареале этих локальных групп происходили последующие процессы славянского этногенеза. С конца II века зарубинецкую культуру повсюду сменяет черняховская, кроме севера.

Из культур последующего времени огромная черняховская культура, хотя и тоже культура полей погребений, но не продолжает зарубинецкую (вопреки концепции акад. Б. А. Рыбакова) и к тому же сдвинута к югу. Наиболее близка зарубинецкой небольшая киевская культура III — V веков на севере прежнего ареала. Это, так сказать, трансформированный и сильно ужатый остаток зарубинецкой культуры в последующую эпоху.

 

Происхождение зарубинецкой культуры. В концепции Б. А. Рыбакова, поддержанного рядом украинских археологов, зарубинецкая культура имела, естественно, местное происхождение и плавно перетекала в черняховскую культуру.

В 1964 году Ю. В. Кухаренко разделил зарубинецкую культуру на локальные варианты и на несколько хронологических периодов. Он пришёл к выводу, что зарубинецкая культура имеет, в основном, пришлый характер и является прямым продолжением западных поморской-подклёшевой и лужицкой культур Польши. В 1970-е годы В. В. Седов поддержал идею поморского происхождения зарубинецкой культуры, связывая все эти культуры со славянами и балтами. Схожую идею происхождения славян из Польши на более ранних памятниках (не зарубинецких) развивал в Ленинграде М. И. Артамонов.

В 1984 г. К. В. Каспарова, анализируя фибулы, заключила, что, кроме поморско-подклёшевой основы, в зарубинецкой культуре виден и вклад культур Балкано-Карпатского региона. Особенно близка зарубинецкой культура Поянешть-Лукашёвская в Румынии.

М. Б. Щукин установил, что до образования поянешть-лукашёвской и зарубинецкой культур в эти места проникло население губинской группы из междуречья Одера-Нейсе, а это сплав поморской культуры Польши и ясторфской культуры Германии.

 

Этническая идентификация. Этническая характеристика зарубинецкого населения гипотетична, строится на догадках и больше о потестарном (властном) подданстве этих людей, чем об их языке и этнической солидарности. Антропологические и генетические исследования невозможны, потому что останки кремированы. Античные авторы того времени (Тацит ок. 100 г. н. э., Птолемей ок. 140 г.) оставили очень смутные и обрывочные  сведения о народах этих местностей. Современные исследователи стараются согласовать эти сведения с данными археологических культур, лингвистической индоевропеистики и глоттохронологии.

Первооткрыватель зарубинецкой культуры В. В. Хвойка в конце XIX века объявил её создателями славян. Классик немецкой археологии П. Рейнеке, исходя из сходства зарубинецкой и пшеворской культур с культурами явно германскими и из сопоставления их ареалов с локализацией племен у античных авторов, признал обе культуры германскими.

П. Н. Третьяков стремился найти линию перехода от зарубинецкой культуры к славянам. В. В. Седов в 70-е годы ХХ века  считал ее носителей то ли балтами, то ли славянами, а так как в традиционной индоевропеистике существует концепция о едином балтославянском предке тех и других, то речь могла идти о переходном этапе его разделения. Но Седов признавал, что толчок всей передвижке народов на восток дала экспансия кельтов (латена) на восток. «Кельтская вуаль» на зарубинецкой культуре отмечается многими археологами. Если из москвичей только Кухаренко решался отстаивать пришлое происхождение зарубинецкой культуры и отчасти Седов, то ленинградская-петербургская школа (М. А. Тиханова, Кс. В. Каспарова, М. Б. Щукин и др.) стояла за признание ведущей роли западных компонентов, причем не славянских.

В 80-е годы Кс. В. Каспарова, основываясь на близости зарубинецкой культуры с культурой поянешти-лукашевской в Румынии, а там по письменным источникам жили бастарны, сочла зарубинецкую культуру принадлежащей бастарнам и кельто-иллирийцам в смеси с местными Приднепровья. Тогда же М. Б. Щукин заметил, что поскольку в сложении этой культуры западный компонент, роль ясторфской и губинской культур доминируют, а это сугубо германский очаг, нужно заключить, что пришельцы на Днепр — бастарны. Щукин признает, что Каспарова правильно усмотрела в зарубинецкой культуре нижнедунайские вклады, но бастарны и по письменным источникам побывали на Нижнем Дунае. Именно в это время письменные источники указывают здесь появление „бастарнов-пришельцев“. Страбон размещает между Истром-Дунаем и Борисфеном-Днепром „в глубине материка“ две группировки бастарнов (Strabo, VII, 3,17). Никаких других культурных общностей, которые могли лучше соответствовать бастарнам Страбона, кроме Поянешть-Лукашевской и зарубинецкой, нет.

Щукин подчеркивает, что культуры это мисочные и фибульные, как в центральной Европе, тогда как местные культуры на востоке горшечные и бесфибульные. А это говорит об отличиях в традициях питания и одежды. На востоке у людей была привычка к похлебкам и кашам, тогда как в центральной Европе люди ели твердую пишу (мясо, овощи), попивая напитки. В Центральной и Западной Европе женщины носили одежду типа плаща, закрепленную на плечах фибулами, на востоке предпочитали сплошной крой на плечах. Щукин считает миски и фибулы германскими и кельтскими традициями.  Местные же народности не оказали существенного воздействия на облик вновь сформировавшихся общностей.

 

 

 

Другие слова

Яндекс.Метрика © Генофонд.рф, 2015